К 2030 году капитализация фондового рынка увеличится более чем втрое — до 193 трлн рублей. Минфин России сейчас разрабатывает комплекс мер, которые поспособствуют достижению этой амбициозной задачи и будут отражены в новом федеральном проекте по развитию финрынка. Об этом в интервью «Известиям» заявил заместитель министра финансов России Иван Чебесков. Он также сообщил о том, как за счет налогового стимулирования работодателей будут вовлекать в софинансирование долгосрочных сбережений граждан и о других инициативах по донастройке ПДС. Кроме того, замминистра финансов рассказал, как будет регулироваться и платить налоги отрасль майнинга.

— С 1 июля программа семейной ипотеки продлена и даже расширяется за счет заемщиков с детьми старше шести лет, если они проживают в малых городах, регионах с низким уровнем строительства или хотят возвести свой дом. Но пока непонятно, сохранятся ли основные параметры — размер первоначального взноса и максимальная сумма кредита...

— По первоначальному взносу и максимальной сумме кредита всё останется как было. Сейчас прорабатывается вопрос по поводу параметров малых городов и субъектов с низким уровнем строительства, ИЖС, по которым получено поручение президента.

— На ПМЭФ-2024 Владимир Путин дал много поручений по поводу развития фондового рынка. Например, разработать дополнительные меры по удвоению его капитализации к ВВП до 2030 года. Какие это могут быть меры?

— Сейчас капитализация фондового рынка составляет порядка 58 трлн рублей, или 34% от ВВП. Президент сказал, что к 2030 году этот показатель должен вырасти до 66%. С учетом роста ВВП за тот же период это означает увеличение капитализации фондового рынка практически в три раза — до 193 трлн рублей. Такой рост — хороший повод задуматься о покупке акций.

Мы сейчас разрабатываем перечень мер, которые способствовали бы выполнению такой амбициозной задачи. На базе поручения президента по увеличению капитализации фондового рынка к ВВП будет создан отдельный федеральный проект по развитию финансового рынка. И в этом федеральном проекте будет определенный перечень инициатив, которые мы будем выполнять для достижения этого показателя.

— Новый национальный проект?

— Федеральный в рамках нацпроекта «Эффективная и конкурентная экономика».

Что касается конкретных мероприятий, то сейчас я их не назову, поскольку проект еще находится в проработке. Могу сказать про ключевые блоки, из которых он будет состоять. Прежде всего это увеличение количества размещений на рынке — первичных, вторичных и расширение перечня компаний с госучастием, чьи акции размещены на бирже. Помимо поддержки предложения, то есть эмитентов, будут также предусмотрены меры для поддержки спроса, то есть инвесторов.

— Вы хотите сказать, что правительство планирует вернуться к планам по большой приватизации?

— Речь идет о продаже долей компаний с госучастием, которые готовы к приватизации. О массовой приватизации речи не идет. В целом, когда компании выходят на рынок, это хорошо для их деятельности. Они становятся более эффективными, корпоративное управление меняется в лучшую сторону.

— Это банки или компании из разных секторов?

— Мы сейчас не говорим про конкретные компании. Прорабатывается инициатива, которая будет направлена на такие процессы. Есть госкомпании из различных секторов, которые в принципе готовы на проведение IPO. Конечно, это не должно быть всё и сразу.

— Скорее всего, компании и не сразу будут открывать свой капитал, долями выводить на рынок?

— Конечно. И важно подчеркнуть, что процесс должен быть рыночным. Когда компания готова, сама инициирует этот процесс.

Второй блок вопросов связан с улучшением работы самих компаний, выходящих на рынок, в том числе с госучастием. Эта часть касается корпоративного управления, установления KPI для менеджмента, повышения прозрачности за счет раскрытия финансовой отчетности и так далее.

И третий блок вопросов будет связан с различными мерами стимулирования, которые мы сейчас прорабатываем.

— Для инвесторов или компаний?

— Как я уже сказал, и для инвесторов, и для компаний.

— Президент на ПМЭФ, кстати, поручил стимулировать малые технологичные компании выходить на биржу, компенсируя затраты на размещения. Об этой мере стимулирования речь?

— Аналогичная мера уже действовала в 2023 году, когда эмитенты, относящиеся к МСП, могли получить компенсацию части затрат по выпуску акций и облигаций. Сейчас прорабатывается возможность продления указанного механизма и распространения его не только на малые технологические компании, но и на сектор МСП+, который превышает параметры МСП по выручке и численности.

— Сейчас активно обсуждается возможность допуска инвесторов к торгам напрямую на бирже без участия брокеров. Как Минфин относится к этой инициативе?

— Считаем, что о таком проекте говорить рано. На фондовом рынке важно поддерживать хорошую ликвидность. И сейчас не нужно создавать конкуренцию за нее. Ведь если подключать к торгам инвесторов напрямую, то профучастники начнут создавать так называемые пулы ликвидности, которую будут раздирать на кусочки. Ничем хорошим это не обернется. Поэтому вопрос подключения инвесторов напрямую к торгам, на мой взгляд, правильно рассмотреть, но позже, когда в России сформируется устоявшийся рынок капитала.

— Еще одно поручение президента касалось донастройки программы долгосрочных сбережений (ПДС), в том числе за счет создания стимулов для работодателей софинансировать накопления россиян. Есть уже понимание, как это будет реализовано? И нет ли планов расширить основания для граждан для того, чтобы досрочно воспользоваться накоплениями?

— Президент на ПМЭФ поручил продлить срок государственного софинансирования ПДС с трех лет до десяти. Это уже дополнительный стимул для граждан, чтобы вступить в программу. Соответствующие поправки подготовлены и планируются к принятию в весеннюю сессию.

Что касается работодателей, то очень важно активно подключать их к софинансированию формирования сбережений граждан. Поэтому сейчас прорабатываем механизм, который за счет совершенствования налогообложения будет стимулировать работодателей.

— Но ведь по НПО такие налоговые стимулы уже предусмотрены, причем в нескольких вариантах — экономия на налоге на прибыль и НДФЛ. Вы хотите перенести их и в ПДС?

— Да, мы смотрим на это по аналогии с НПО, но с учетом некоторых особенностей самого продукта ПДС. Как раз сейчас эти нюансы и прорабатываем.

— Почему сейчас акцент делается на ПДС, если уже есть классическое негосударственное пенсионное обеспечение (НПО), которое уже лет 20 стагнирует. Почему бы его не поддержать?

— ПДС мы рассматриваем как своего рода локомотив продвижения правильной инвестиционной грамотности и культуры. НПО — это все-таки пенсионный продукт, а ПДС — более универсальный для долгосрочного сбережения на разные цели. Многие люди недооценивают такие вложения, а ПДС как раз должна подтолкнуть их к этому решению.

— Кстати, глава государства упомянул, что пока ПДС отстает от целевых показателей. На сколько? Какая статистика по привлечению средств граждан в программу?

— Конечно, президент поставил задачу привлечь в эту программу 250 млрд рублей до конца этого года, чтобы оценить работоспособность ПДС, ее качество. Но задачи загонять туда насильно нет. ПДС — абсолютно добровольная программа.

Мы следуем целям, которые поставил президент, должны их достичь в этом году. Поэтому, исходя из того, как происходит процесс, корректируем наши действия, предлагаем определенные изменения в законодательство. И будем предлагать принимать эти поправки в приоритетном порядке.

— Какие это изменения?

— Сейчас мы точечно прорабатываем их вместе с рынком. Во многом они связаны облегчением клиентского пути для гражданина, чтобы упростить процесс заключения договора. Есть много технических нюансов, с которыми сталкивается человек и не понимает их.

Например, работаем над тем, чтобы через «Госуслуги» активнее проводить информирование. Сейчас дорабатывается электронный помощник — робот Макс, который будет отвечать на вопросы, связанные с ПДС. В общем, есть очень много деталей, которые вроде бы не видны, но органы власти, участники рынка тратят на них очень много времени для того, чтобы человеку было просто воспользоваться продуктом.

— Но есть и вопрос потери материальной. Если, к примеру, человек захочет перевести в ПДС свои накопления из обязательной пенсионной системы (ОПС) до окончания пятилетнего периода, то потеряет инвестиционный доход.

— Этот вопрос тоже сейчас обсуждаем. Он важный, но сложный и дискуссионный. Хотим, чтобы ПДС была конкурентной, чтобы человек мог выбирать лучшего оператора программы. Например, также обсуждается вопрос подключения в будущем к ней страховых компаний.

Важно, чтобы у гражданина был минимум ограничений. То есть, если у него есть пенсионные накопления, он должен иметь возможность их переводить. Если он хочет выбрать одного оператора, он выбирает того, кто ему больше подходит. Если что-то в его работе не понравилось, то должна быть возможность спокойно перевести свои средства.

— Есть ли статистика, сколько людей перевели в ПДС свои накопления из ОПС, а сколько принесли живые деньги?

— Сейчас уже открыто свыше 650 тыс. договоров и порядка 90 тыс. граждан подали заявление на перевод своих пенсионных накоплений. Пока это не очень высокий показатель, но, на наш взгляд, он демонстрирует, что программа работает.

— С запуском ПДС закрыт ли вопрос с накоплениями в рамках ОПС, который возник из-за мораториев?

— У граждан есть возможность перевести накопления в ПДС. Таким образом и решается вопрос. Люди должны понимать, что после перевода это будут уже их деньги.

— А если большинство не захочет переводить?

— Для этого созданы и создаются стимулы. И такие стимулы, как следует из поведенческой экономики, работают, подталкивают граждан к правильному финансовому поведению.

— Еще в прошлом году Минфин начал разрабатывать законопроект о налогообложении майнинга. Как будет оно устроено?

— До того как принимать налоговое законодательство, необходимо утвердить профильное законодательство, где мы определим, что такое майнинг. И действительно, мы очень сильно с этим затянули. Ключевой вопрос с майнингом даже не в том, что это такое, ОКВЭД добавить, а именно определиться с самим продуктом майнинга. Здесь и возникают основные разногласия. Майнинг — производство цифровой валюты. И что с ней делать, куда продавать, кто это может делать? И это ключевой этап, который мы до сих пор, к сожалению, не прошли. Много дискуссий по этому поводу.

— Как я понимаю, основной аргумент против — это возможности энергосетей. Представители власти на местах опасаются, что если запустить майнинг, то начнутся перебои с электричеством.

— Есть два подхода. Можно посмотреть на майнинг как на некое зло, которое непонятно на что тратит электроэнергию и непонятно куда результат этой работы продается. Сейчас в какой-то степени из-за того, что нет нормального регулирования, иногда так и происходит.

Но основная проблема, которая, на наш взгляд, самая неконтролируемая, вызывающая проблемы и перебои с электроэнергией и так далее, — это, конечно, бытовой майнинг. Он составляет примерно треть от промышленного. И с бытовым, в отличие от промышленного, практически невозможно договориться, когда и сколько использовать электроэнергии. Поэтому регулирование, которое сейчас рассматривается, как раз направлено на то, чтобы привести всё в порядок.

Второй подход — когда майнинг станет легальной отраслью, которая будет платить соответствующие налоги, то он перестанет быть злом, поскольку это фактически экспорт энергоносителей. Как в случае с нефтью, газом. Электроэнергия — это тоже наш ресурс, который мы можем экспортировать через цифровую валюту.

— Как же будет урегулирован майнинг?

— Всё очень просто. Регулирование будет проходить через регистрацию, включение участников в реестр. Если человек будет работать в лимитах индивидуального электропотребления, то никакой регистрации не потребуется.

— Сомнительно, что на индивидуальных лимитах можно много намайнить…

— Если человек захочет реально заниматься этой деятельностью, то уже нужно быть включенным в реестр майнеров, платить налоги. Если он этого делать не захочет, то его деятельность будет признана незаконной.

— Тогда нужно вносить еще поправки в Уголовный кодекс или КоАП?

— Да. Сейчас готовятся поправки по ответственности в зависимости от уровня нарушений. Но хочу подчеркнуть: задача не в том, чтобы наказывать кого-то, а чтобы дать возможность заниматься майнингом легально. Если нет желания действовать в рамках закона, то тогда наступит ответственность.

— А как они будут платить налоги?

— Следующий этап — это налогообложение. Есть вопрос о налогообложении операций с цифровой валютой, но там всё более-менее понятно, поскольку это может делаться, как и в случае с ценными бумагами.

К налогообложению майнинга есть несколько подходов. Конечно, мы хотим двигаться в направлении, чтобы майнеры платили налог на прибыль, как и все другие компании. Но понятно, что сейчас это будет сделать крайне сложно, поскольку возникает много проблем — где брать цену биткоина, кто ее будет верифицировать, кем и как будет формироваться официальный курс.

Поэтому рассматривается в том числе уплата налога на базе потребляемой энергии, которая в среднем будет эквивалентна налогу на прибыль. Подход в целом такой. Но еще раз повторю, что прежде чем вносить инициативы по налогообложению, нужно сначала принять профильное законодательство.

— Учитывая, что проект давно лежит в правительстве и ведутся дискуссии, в этом году уже вряд ли стоит рассчитывать на принятие профильного законодательства?

— Мы прилагаем для этого все усилия.